ВЫ спросите меня почему, а я не смогу ответить…

Я не очень понимаю, что со мной. Мне хочется плакать от боли или забыться во сне. Я устала от реальности, я устала от всего нового, устала удивляться и заставлять себя чувствовать и переживать. Я хочу напиться до чертиков и ничего потом не помнить. Я хочу чего-то сильного. Мне необходимо какое-то сильное-сильное переживание. 
Я хожу с Сергеем Викторовичем по выставкам, но они не впечатляют меня и не задевают. Меня не смешат Никитины шутки, не задевают фильмы и жутко пошлые рассказы Нила Геймана. Я как будто разучилась чувствовать, потеряла те элементарные радости и прелести жизни, о которых необходимо помнить всегда. Жизнь потеряла для меня краски, и я не могу в себе силы, чтобы самой вновь раскрасить ее.
Я еду в метро и у меня из глаз текут слезы, мне хочется бежать. бросить все и бежать! Или бесконечно спать и ничего не делать. 
Я бесконечно читаю, причем какую-то ерунду и только для того, чтобы забыться. Современное искусство разочаровало меня. Была на трех или четырех выставках с Сергеем Викторовичем. Не знаю, мне кажется, все, что мы видели - уже заезжено. Ну я даже не хочу об этом писать, потому что ничего не запало в душу. А нет! Вру. Был один момент. 
Темная комната, видио-арт. Ролик про молодого человека, который валяется на диване в небольшой комнате и с ним - его собака, которая прыгает через его вытянутую руку, а потом лижет его. Ох, мне было так больно! Я вспомнила нашу собаку. и вспомнила, как Азор лизал мне лицо, как здорово было иногда с ним. и я представила, что приеду домой, а его там нет! Это вынесло мне мозг. А еще я недавно смотрела фильм Шестое чувство и задумалась над тем, что я умру, попаду куда-то там и, представляете, встречу там Азора, бабушку, дедушку и еще кого-нибудь. Мы можете себе это представить?! Дико, да?
Вечером иду домой, подстраивается какой-то тип и явно, очень напористо хочет познакомиться. Выглядит он очень брутально. Сердце уходит в пятки. Он резко останавливается передо мной, я как умею уверенно и твердо смотрю ему прямо в глаза и леденейшим тоном произношу: «Я сегодня не в настроении знакомиться!». Помогает. Он только и отвечает: «Окей», и отваливает.
Я не вижу решения своей проблеме. Опять началось безумной капание в себе, разборки. Я хочу чего-то безумного. Покраситься в красный цвет или подстричься на лысо. Не знаю. Надеюсь, ответ скоро придет.

Две новые стихи

Лишь бы ниче не делать
С вечера под подушку - сбудется непременно,
Голову, что ли, сунуть и поумнеть к утру?
Есть и еще рецепты: таз выбираешь медный
И накрываешь... впрочем, это нехитрый трюк.
Можно в песок зарыться: глухо рыдали б дети
Над убиенным замком, был бы песок в слезах.
Можно с моста на реку до дурноты глядеть и
Так и уйти, от шеи камень не отвязав.
Можно не спать в надежде, что прояснятся тучи,
Чтобы бездонной ночью в небе увидеть знак.
Только бы жизнь однажды не показалась скучной,
Лишь бы ниче не делать. И ничего не знать.
Чайки, ивы
Если не хочешь запоминать - ладно. Прекрасно и за двоих
Я откадрирую этот сон, этот нечеткий снимок.
Чайку как челн перестав качать, ветер от речки летит до ив
прятаться в ивовых волосах, перемешаться с ними.
Вальс одуванчиковых семян, каждому - маленький парашют.
Все хорошо, только рядом зверь бродит, мохнат и жилист.
Это, знакомьтесь, мои стихи. Дикие. Я же их не пишу
часто. А редко не приручить. Так и живут - чужие.
Некогда с ними, а повод... он мелок, конечно, и пустяков,
Так и не влиться моим стихам в путаность городскую.
Если вглядеться, они как я, только помельче и без очков.
мечутся, силятся рассказать, а промолчав тоскуют.
Нынче мы счастливы. Оттого ль, что разогнали своих зверей,
Звери отчаялись. И не ждут, съежились боязливо.
Все-то мы чьи-нибудь, что уж там... Этого я назову Хорей.
он будет жить у меня. У нас. Счастливо. Чайки, ивы.

Прервав последний сон,

***

Как голубая звездочка,

Загадочен и тих,

Из маленького облачка

Ко мне спустился стих.

То в серой шубке зайчика,

То в беленькой песца,

Порхал мой стих не падая,

У самого крыльца.

Веселым ранним утром,

Прервав последний сон,

Тот стих за буквой буква

Скользнул в мою ладонь.

 ***

Темно и сыро, как в пещере,

Ложатся мокрые снега,

 И прорываются сквозь щели,

 И укрываются в бегах.

А ветер поседевший в горе,

Разбитый старый великан,

Котеночком скребется в горле,

Как будто просит молока.

И в этой суетной мороке

Перекрещенные дождем,

У храма сходятся пророки,

Как тени, под моим окном.

© Вика Ветрова