Какие демоны терзают гениев?

Зайдите как-нибудь в музей, в котором есть картины Исаака Левитана и

послушайте, что о них расскажет экскурсовод. Сотрудник музея сообщит о

гениальности художника, о внутреннем свете и гармоничности его полотен,

расскажет, что пейзажной живописи Левитана присуща широта обобщения,

эмоциональная насыщенность, разнообразие изображаемых состояний природы

и душевных переживаний. Упомянет также о больном сердце художника -

причине его преждевременной кончины. Но промолчит о том, что Левитан на

протяжении всей жизни страдал маниакально-депрессивным психозом. 

Внутренний

мир Левитана, в отличие от его картин, не был ни светлым, ни

гармоничным. Его терзали приступы тоски, безысходности и отчаяния,

из-за которых он несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством.

Когда депрессивная фаза болезни сменялась маниакальной, и казалось, что

болезнь отступала, художник становился весел и задорен, любил

дурачиться. Но с каждым годом эти светлые промежутки становились всё

короче. Конечно, Левитан с охотой брался за кисть именно в светлые

периоды, но парадокс заключается в том, что под конец своей недолгой

жизни лучшие свои вещи Левитан написал именно в состоянии глубокой

тоски.

Работники музеев и авторы научно-популярной литературы

как будто стесняются ненормальности гениев, рассматривая её как что-то

унизительное. Они говорят о каких-то "штампах" и "ярлыках", которые им

противно "вешать", и уверяют, что в гении нужно видеть только "лучшее".

Боязнь оскорбить предмет своего духовного обожания не позволяет им

заглянуть в учебники психологии и психиатрии, чтобы хотя бы

разобраться, о чём идёт речь. На самом деле это всего лишь предрассудок

перед образом психической неполноценности. Мы почему-то продолжаем быть

уверенными в том, что "здоровый" человек всегда выше человека

"нездорового".

Нормальная ненормальность

Ненормальность

гениальной личности для многих учёных вещь очевидная. Если обычные

люди, по удачному определению немецкого психолога Эрнста Кречмера - это

те, кто по большей части "уравновешен и хорошо себя чувствует", то

гений, напротив, уравновешен редко и чувствует себя хорошо лишь время

от времени. По мнению Кречмера, "среднестатистический" гений

представляет собой психопатичную или невротическую личность со

сверхчувствительными нервами, бурными аффективными реакциями, с малой

способностью к приспособлению, с капризами и перепадами настроения,

раздражительностью и обидчивостью. Почитайте воспоминания о великих

людях, долго искать примеры не придётся.

Душевная болезнь в

судьбе гения выполняет роль ключа, открывающего глубины подсознания, из

которого вместе с психопатичностью выходят творческие образы и идеи.

Гениальность - это работа не сознания, а подсознания. Именно по этой

причине многие таланты ощущали себя лишь зрителями и восприемниками

того, что рождалось в них помимо или даже вопреки собственной воле.

Кто-то называл это божественным даром, кто-то вдохновением, кто-то

одержимостью. 

Букет душевных расстройств

Если

говорить в общем, ненормальность бывает трёх видов. Самая лёгкая

степень душевного расстройства - психопатия. Реакции психопатов на

окружающий мир совпадают с реакцией здоровых людей, различаются только

их степень и уровень болезненности. Например, совершенно естественно,

что человек беспокоится о здоровье своих близких. Но у человека с

подобным душевным расстройством этот инстинкт будет болезненно

гипертрофирован и принесет ему массу страданий. Так, Алексей Писемский 

каждый вечер возвращался домой в холодной испарине: подсознание

рисовало ему страшные картины гибели его семьи, на которые он должен

наткнуться, открыв дверь своего дома. Пушкин, Рахманинов, Дюрер, Бунин

и Бальзак - все они страдали приступами ипохондрии. Пушкину, например,

казалось, что вот-вот его постигнет кровоизлияние в мозг. Следующая степень заболевания души - это невроз. Невротик сохраняет

полную ясность сознания и восприятия окружающего мира, но его реакции

сильно отличаются от реакции здоровых людей. Классический пример -

депрессия, когда человек, у которого, казалось бы, есть всё, погружен в

отчаяние и безысходность. Такими были, например, Гёте и Хемингуэй. 

Неврозом могут быть ничем не мотивированные страхи, например, когда

человек, сидящий дома в кресле, мучается от страха высоты так, будто он

стоит на карнизе крыши. Так, Паскаль всегда ставил за собой с левой

стороны стул, за который время от времени судорожно хватался. Учёного

мучил страх бездны, которая готова была, по его ощущениям,

разверзнуться за его левым плечом. Фобиями также мучились Булгаков и

Фрейд. К неврозам относят и неврастению, для которой характерны тяжелые

переживания собственной неполноценности, какие испытывали Бехтерев и

Зощенко. 

Наконец, существуют психозы. При них человек временами

теряет связь с объективной реальностью живет среди собственных

фантазий, что, как правило, приносит ему сильные страдания. В первую

очередь, это касается шизофрении. В мире шизофреника часто сосуществуют

абсолютно несовместимые вещи, антагонизмы, которых он не сознаёт.

Нередки слуховые или зрительные галлюцинации. Кроме того, шизофреник

обычно наделяет всё происходящее вокруг необычным, чаще зловещим,

смыслом. При этом он верит, что постижение этого смысла доступно только

одному ему. Таким видели мир Ницше, Ван Гог и Кандинский. 

Кошки в глазах и воображении

Николай

Васильевич Гоголь унаследовал слабо прогрессирующую шизофрению от

матери. Уже с детских лет он был заметно аутичен. Будущий гений молча

сносил издевательства товарищей по гимназии, поводом для которых

служила его неопрятность. Юного Гоголя ничто не интересовало, кроме

тёмных глубин собственной души. Всегда рассеянный, почти

сомнамбуличный, он отставал по всем предметам. Однако юноша был

искренне уверен в том, что окружающие его люди ничтожны и недостойны

его внимания. Гоголь мнил себя исключением не только в литературе, но и

во всех других областях. Позже он был убеждён в том, что является

пророком. Многие современники пишут в воспоминаниях, что из-за своего

патологического высокомерия Гоголь лишился почти всех друзей.

В

пятилетнем возрасте Гоголь утопил кошку: его напугали глаза животного,

в которых он прочитал скрытую угрозу. Это ощущуение враждебности мира

не покидала его в течение всей жизни. Шизоидность проявила себя не

только в поведении, но и в зловещем мироощущении писателя. Оно хорошо

заметно уже в первых его мистических рассказах, вошедших в сборники

"Вечера на хуторе близ Диканьки" и "Миргород". То, что мы воспринимаем

как побасенки, для Гоголя было источником реального страха. "Страшная

месть" или "Вий" - это реальные кошмары писателя. Бывало, Гоголь

жаловался, что не может смотреть на идущих людей: ему все казалось, что

они вот-вот упадут и получат жуткие травмы. Эта навязчивая идея имела

такую силу, что лишала писателя сна.

Паранойя, маниакальный

психоз, эпилепсия - тоже распространенные формы психических

расстройств.  Лопе де Вега, Вольтер, Моцарт страдали маниакальным

психозом. Это расстройство характеризуется тем, что страдальцы по

нескольку дней могут находиться в плену радужных бредовых иллюзий. В

это время их переполняют энергия, ощущение благополучия и продуктивной

деятельности. При этом они обычно становятся слишком суетливы,

разговорчивы и фамильярны. В то же время их эйфория может быстро

сменяться противоположным состоянием: они становятся раздражительны,

грубы и часто демонстрируют откровенно завышенную самооценку.

Эпилепсия

стоит в этом ряду совершенно обособленно. Этой болезнью, как известно,

страдали великий Мольер, Ломброзо. Достоевский унаследовал от своих

предков по отцовской линии свойства эпилептичного характера: в

молодости он был педантичен, вспыльчив, обидчив и жесток. У него

случались немотивированные приступы внутренней злобы к своим близким.

Тогда он уходил на задворки и стегал ореховым прутом лягушек. Временами

на него накатывала ипохондрия, и он страшился, что уснёт летаргическим

сном и будет погребён заживо. Первый эпилептический припадок случился у Достоевского, когда ему

уже было за тридцать - в 1854 году в Семипалатинске, где он жил на

поселении после каторги. С того момента припадки происходили в среднем

раз-два в месяц. После них писателю приходилось отлёживаться не менее

трёх дней кряду. В эти дни случались провалы в памяти, на него

накатывали депрессия, мучительное чувство вины и угрызения совести, как

если бы он совершил какое-нибудь преступление. С каждым годом припадки

становились сильнее, и память писателя все больше ослабевала, что,

конечно, сказалось на его творческой активности. С конца 1870-х годов у

него развился страх прогрессирующей деградации.

Но несмотря на

все страдания, которые ему доставляла эпилепсия, писатель боялся её

полного прекращения. Дело в том, что за несколько секунд до приступа он

впадал в экстаз. Достоевский говорил, что в этот момент на него

снисходило чувство полной гармонии в себе и в мире. "Не знаю, -

объяснял он, - длится ли это блаженство секунды или часы, или месяцы,

но, верьте слову, все радости, которые может дать жизнь, не взял бы я

за него".

Медитация над болезнью

Итак,

к чему же мы пришли? К тому, что гениальность можно рассматривать как

следствие психического расстройства. Полагать, что к творчеству

побуждает ощущение духовного покоя и комфорта - это большая ошибка.

Творческий процесс гения в большинстве случаев сопровождается чувством

дискомфорта. Даже Тургенев, один из самых "нормальных" писателей,

работая, запирался в комнате, где часами ходил из угла в угол и стонал.

Бетховен визжал, катаясь по полу. Толстой не скрывал, что часто пишет

против своей воли, побуждаемый давящим внутренним импульсом, похожим на

состояние невроза навязчивости. Страдают и творят, творят и страдают.

В

этом ключ к проблеме: творчество гения может быть для него анестезией.

Давно известно, что у человека в момент творческой активности в кровь

выделяются эндорфины - "внутреннее вино" организма, обладающее

антидепрессивным и успокаивающим действием. В этом-то и состоит

парадокс гениальности: сам по себе гений дисгармоничен, но его творения

совершенны, и в каждом из них своё безумие и своя мечта о гармонии. 

Профессор

Марк Бурно считает, что облегчение психических страданий через

творчество - это универсальный механизм защиты организма. Если научить

пациентов творить - это облегчит их внутренний дискомфорт. Поэтому

арт-терапия становится такой популярно, и этот метод давно и с успехом

используется при лечении различных душевных расстройств. 

...Большинство

из нас поспешит себя поздравить с тем, что гениями они не являются.

Однако хочется, чтобы люди задумались еще и о том, что выражение "муки

творчества"  - вовсе не пустая метафора. И что плата за гениальные

озарения бывает непомерно высока.

Краткая история воспитания

Тысячи лет назад к детям относились хуже, чем мы ныне относимся к животным. За непослушание ребенка жестоко наказывали и били - иногда даже до смерти. В ходе археологических раскопок римских захоронений двухтысячелетней давности были обнаружены тысячи маленьких мальчиков, которых отцы забили до смерти за непослушание. Со временем люди отказались от такого Жестокого отношения к детям.

Сегодня родители бьют детей только в крайних случа'ях, когда Уже просто не видят другого способа воздействовать на ребенка или выходят из себя. Но даже в относительно мирных семьях можно нередко услышать, как дети говорят друг другу: "Если ты это сделаешь, папа тебя прикончит" или "Мама убьет тебя за это". Конечно, если расспросить этих детей, окажется, что они используют слово "убьет" не в буквальном смысле, - однако распространенность этой метафоры свидетельствует о том, что взрослые по-прежнему очень часто управляют поведением детей при помощи устрашения. За последние два тысячелетия мы прошли немалый путь, и все-таки устрашение и сейчас играет заметную роль в воспитании. '

Некоторые родители до сих пор считают, будто бить детей необходимо. Мне вспоминается один показательный случай. Лет десять назад я беседовал с одним таксистом из Югославии. Он заметил, что проблема Америки в том, что родители тут слишком мягкие. Они не бьют своих детей. Я спросил, били ли его. Он с гордостью ответил, что стал достойным членом общества именно благодаря родительским наказаниям. И своих детей он тоже воспитывал в строгости. Ни ему, ни его детям ни разу не пришлось переночевать в полицейском участке. Водитель рассказал, что, когда он был ребенком, не проходило и дня, чтобы его не отлупили. Теперь, став взрослым, он благодарен старшим за то, что они не давали ему спуску. Он заверил меня, что в его стране так делают все и что именно благодаря такому воспитанию он не стал преступником.

Удивительное психологическое явление. Довольно часто дети, подвергающиеся жестоким побоям и издевательствам, очень сильно привязываются к своим мучителям. Позже они оправдывают издевательства, считая, будто заслуживали их. Не желая признавать, что над ними издевались, они защищают поведение родителей. И, естественно, потом считают, что такого же отношения заслуживают и их дети. Поэтому некоторым родителям бывает трудно принять идеи позитивного воспитания. Эти люди держатся за методы, основанные на устрашении, поскольку сами под вергались наказаниям, и теперь считают, что их дети заслуживают такого же отношения. Они верят, что стали добропорядочными гражданами именно благодаря суровому воспитанию, и теперь растят своих детей так же. Довольно часто приходится слышать от наказанного ребенка: "Я вел себя плохо, и папе пришлось меня поколотить".

Дети, подвергающиеся жестоким побоям и издевательствам, привязываются к своему мучителю и оправдывают его поведение.

Конечно, многие из тех, кого в детстве били, понимают, что этот метод устарел, но не знают, чем его заменить. Им не нравится бить и наказывать детей, но они не видят альтернативы. Некоторые родители отказались от тумаков - и в результате утратили контроль над своими детьми или у их детей возникли проблемы с самооценкой. Если мы отказываемся от побоев и наказаний, нужно заменить эти методы другими, которые позволят нам так же эффективно управлять своими детьми и добиваться от них сотрудничества.

ПОСЕЕШЬ НАСИЛИЕ - ПОЖНЕШЬ НАСИЛИЕ

Если ребенок обладает восприимчивостью, открытостью и способностью тонко чувствовать, - а именно таковы современные дети, - то применяемое к ним насилие немедленно выплескивается наружу. Нет сомнения: когда дети, которыми управляют при помощи насилия, наказания или чувства вины, теряют контроль над ситуацией, они пытаются восстановить его также при помощи насилия, наказания или чувства вины. Беспричинная жестокость и домашнее насилие в нашем обществе - результат того, что люди не знают других способов давать выход сильным эмоциям.

Пока чувства у детей были развиты не так остро, насилие и наказание могли быть эффективными. Но теперь в мире многое изменилось.

Сознание и чувства родителей развиты достаточно для того, чтобы взрослые отрешились от реальности и на время с головой окунулись в мир кино. Когда же речь идет о детях, наша задача состоит как раз в противоположном: не дать им забыть о том, что происходящее на экране не реально.

Слишком много фильмов по телевидению и в кинотеатре, даже если они не содержат сцен насилия, тоже могут стать причиной эмоциональной перегрузки детей. Это одна из самых распространенных причин, почему дети теряют контроль над своим поведением. Дети учатся главным образом путем подражания. Они делают то, что видят. Чрезмерная нагрузка на органы чувств приводит к перевозбуждению нервной системы, и ребенок становится раздражительным, требовательным, эмоционально неуравновешенным, гиперактивным, капризным, слишком чувствительным и отказывается идти на сотрудничество со старшими. Слишком интенсивная стимуляция оказывает нездоровое воздействие.

Однако нередко те же люди, которые громче всех сетуют на сцены насилия на телеэкранах, сами угрожают своим детям насилием и наказаниями. Конечно же, кое в чем они правы: насилие на теле- и киноэкранах действительно оказывает негативное влияние на детей и подростков, но не следует преувеличивать роль телевидения, поскольку его воздействие несоизмеримо с воздействием родительской воспитательной философии и практики.

Родители влияют на детей гораздо сильнее, чем телевидение .

Если ребенка приучают думать, что он плох и заслуживает наказания, то насилие, которое он видит на телеэкране, оказывает на него гораздо более сильное негативное воздействие. Если же ребенок растет, не зная тумаков, наказаний и чувства вины, то, хотя насилие на экране по-прежнему оказывает на него определенное воздействие, оно по меньшей мере не кажется ему привлекательным. Родители должны постараться оградить детей от насилия и секса на теле-и киноэкранах.

Родители в силах вырастить детей здоровыми. Нельзя взваливать всю вину за рост детского насилия на Голливуд. Голливуд всего лишь показывает нам то, что мы хотим видеть. Пока детей растят на чувствах страха и вины, они будут с интересом смотреть поставляемые Голливудом сцены насилия.

Из книги Джона Грея "Дети с небес. Искусство позитивного воспитания".

На днях муж искал себе автомастерскую где сделают качественный и недорогой ремонт кузова. И кажется он нашел - цены действительно очень умеренные.